Литературное чтение. 1 класс. Учебник (в 2 частях). Часть 1 - Клара Корепова

• Какой гриб называют боровиком? Почему его так называют? Где он растёт?

Кто пораньше встаёт,Тот грибов наберёт,А сонливый да ленивыйИдут после за крапивой

Маленький, удаленькийСквозь землю прошёл,Красну шапочку нашёл.

На бору, на яруСтоит мужичок,Красный колпачок.

• 1. Ты знаешь, у каких грибов красная шапочка?

• 2. А у каких грибов шапочка колпачком?

• 3. Нарисуй отгадки.

Сказки зарубежных писателей

X. К. Андерсен. Пятеро из одного стручка

В стручке сидело пять горошинок; они были зелёные, и стручок зелёный, – вот они и решили, что весь мир тоже зелёный, и решили правильно. Горошинки всё росли да росли и всё больше и больше размышляли, сидя в стручке: чем-нибудь ведь надо было заняться!

«Неужели я всегда так и буду сидеть здесь? – думала каждая. – От долгого сидения ведь и затвердеть можно! Я чувствую, что там, за стенкой, что-то есть!»

Но вдруг они услышали треск: кто-то сорвал стручок и сунул его в карман своей куртки, уже набитой стручками.

– Ну, сейчас нас выпустят на волю! – закричали горошинки и стали ждать.

– Хотела бы я знать, кому из нас пятерых повезёт больше всего? – проговорила самая маленькая горошинка. – Ну да скоро это выяснится.

– Крак! – стручок лопнул, и все пять горошинок выкатились на яркий солнечный свет. Маленький мальчик держал их на раскрытой ладони и говорил, что они годятся для его ружьеца. Он зарядил ружьё горошиной и выстрелил.

– Я лечу в широкий мир! Поймай теперь меня, если сможешь! – пискнула горошина и скрылась из глаз.

– А я, – сказала вторая, – полечу прямо на солнце; солнце – это как раз такой стручок, какой мне нужен! – и тут же исчезла.

Две другие горошинки проговорили:

– Где бы мы ни очутились, будем там спать; куда-нибудь да попадём!

И хотя они скатились на землю, но ружья всё-таки не миновали.

– Ну, мы улетаем дальше всех! – крикнули они.

– Будь что будет! – сказала последняя горошинка, улетая.

Ружьё выстрелило, горошинка взлетела вверх, потом упала на старый дощатый подоконник под чердачным окошком и угодила прямо в щель, где в мягкой земле рос мох.

– Будь что будет! – повторила она.

В маленькой чердачной комнатке жила бедная женщина, которая днём уходила топить печи в чужих домах, пилить дрова и вообще делать всякую чёрную работу. Женщина была и сильная, и прилежная, а всё-таки жила в бедности. Дома, в тесной каморке, лежала её единственная дочка-подросток, тоненькая и тщедушная, которая болела вот уже целый год. Она весь день терпеливо и тихо лежала в кровати, пока мать ходила на заработки.

Настала весна. Однажды ранним утром, когда мать собиралась на работу, а солнце ярко играло на полу, пробиваясь сквозь крошечное окошко, больная девочка посмотрела на него и воскликнула:

– Что это такое зелёное виднеется за стеклом? Оно колышется на ветру.

Мать подошла к окошку и, приоткрыв его, сказала:

– Э, да здесь какое-то растеньице выросло; это горох выпустил свои зелёные листочки. И как он попал сюда в щель? Вот тебе и садик, любуйся на него.

Кровать переставили ближе к окну, чтобы больная девочка могла лучше видеть гороховый росточек, а мать ушла на работу.

И вот вечером девочка сказала:

– Мама, мне кажется, я выздоравливаю… Сегодня солнце светило мне так ласково. Смотри, как хорошо прижился горошек. Мне тоже будет хорошо на солнышке, я поправлюсь.

– Лишь бы тебе стало лучше! – отозвалась мать, хотя сама и не верила в это. Она подставила палочку к зелёному ростку, чтобы его не сломал ветер, – ведь это горошек приободрил её девочку.

Крепко привязав бечёвку к подоконнику, она другой конец прикрепила к самому верху оконной рамы, чтобы стебелёк гороха мог держаться и, подрастая, виться вокруг бечёвки. И горошек вился и с каждым днём всё заметнее рос.

– Гляди-ка, да он скоро зацветёт! – сказала однажды утром мать и сама уже стала надеяться и верить, что её больная девочка поправится.

Женщине показалось, что за последнее время дочка её повеселела; она нередко сама приподнималась на постели утром и сидела, глядя сияющими глазами на свой маленький садик, в котором рос один-единственный стебелёк гороха. Неделю спустя больная впервые встала с постели на целый час. Она блаженствовала, греясь на солнышке. Окно было раскрыто, а за окном пышно распустился светло-розовый цветок горошка. Девочка наклонилась и очень осторожно поцеловала тонкие лепестки. Этот день был для неё настоящим праздником.

Ну а что же сталось с другими горошинами? Та, что полетела в широкий мир и кричала: «Поймай теперь меня, если сможешь!» – очутилась сначала в кровельном жёлобе, а потом попала в голубиный зоб.

Обе горошины-сони залетели туда же и были съедены голубями, а значит, всё-таки принесли немалую пользу.

А четвёртая, которая хотела полететь на солнце, упала в жёлоб и не одну неделю провалялась там в затхлой воде, отчего вся распухла.

– Ну и раздобрела же я! – сказала горошина. – Скоро лопну, чего, мне кажется, ещё ни одна горошина не сумела и не сумеет добиться. Я самая замечательная из всех пяти горошинок в нашем стручке!

А возле чердачного окошка перед цветком горошка стояла юная девушка, и её глаза сияли, на щеках горел здоровый румянец.

• 1. Назови персонажей этой сказки.

• 2. Расскажи о каждой горошине. Какие они? Про какую из них можно сказать: скромная, равнодушная, сонная, хвастливая, самоуверенная?

• 3. «Хотела бы я знать, кому из нас, пятерых, повезёт больше всего?» А кому действительно повезло больше всего? Объясни свой ответ, используя рисунки.

• 4. Датский писатель X. К. Андерсен написал известные всем детям сказки: «Дюймовочка», «Стойкий оловянный солдатик», «Принцесса на горошине». А какие ещё сказки этого писателя ты знаешь?

Братья Гримм. Семеро храбрецов

Однажды встретились семеро смелых храбрецов. Первого звали Шульц, второго Якли, третьего Марли, четвёртого Ергли, пятого Михель, шестого Ганс, а седьмого Вейтли.

Задумали они вместе весь свет обойти, приключений поискать и свою храбрость показать.

А чтобы странствовать им было безопасней, заказали они себе у кузнеца копьё. Одно копьё на всех, но зато длинное и крепкое.

За это копьё ухватились они все семеро. Впереди пошёл самый смелый и самый сильный – Шульц. А за ним – Якли, а за Якли – Марли, а за Марли – Ергли, а за Ергли – Михель, а за Михелем – Ганс, а последним шёл Вейтли.

Шли они день, шли они два. На третий день к вечеру, когда уже стемнело, дошли до большого луга. А на лугу лежало сено. Пролетел тут мимо семерых храбрецов шмель. Пролетел он и зажужжал: «Ж-ж-ж!»

Храбрый Шульц очень испугался. Чуть копьё не выронил.

– Ох! – говорит он товарищам. – Слышите, слышите? В барабаны бьют!

А Якли говорит:

– Ах-ах! Порохом пахнет. Сейчас из пушки стрелять будут.

Тогда Шульц совсем испугался, бросил копьё и побежал. Побежал и нечаянно наступил на зубья граблей, которые лежали на траве. Грабли подскочили и стукнули его по лбу.

– Ай, ай! – закричал храбрый Шульц. – Сдаюсь, берите меня в плен!

А Якли, Марли, Ергли, Михель, Ганс и Вейтли бросили копьё и закричали:

– Если ты сдаёшься, так и мы сдаёмся! Берите нас всех в плен!

Кричали, кричали, а потом видят – некому их в плен брать: одни они на лугу.

– Вот что, – говорит Шульц. – Не надо об этом случае рассказывать. А то над нами смеяться будут.

Так они и порешили молчать до тех пор, пока кто-нибудь из них случайно не проболтается.

А через несколько дней с ними новая беда приключилась, пострашнее первой.

Шли они через пашню, а там сидел заяц, грелся на солнышке и дремал.

Уши у него торчали вверх, а глаза были большие и словно стеклянные.

Испугались наши храбрецы, стали думать, как им быть: бежать или напасть на это чудовище?

– Братцы, – говорит храбрый Шульц, – нам предстоит опасный бой. Чем храбрее мы будем, тем скорее победим. Я так думаю.

– И я тоже, – сказал Якли.

– И я, – сказал Марли.

– И я, – сказал Ергли.

– И я, – сказал Михель.

– И я, – сказал Ганс.

– И я, – сказал Вейтли, который шёл позади всех.

Взялись они вместе за копьё и побежали на зайца. Пробежали немного и остановились.

А Вейтли, который бежал позади всех, закричал:

– Храбрый Шульц, смелее в бой!Не пугайся, мы с тобой!

А Шульц закричал:

– Вейтли громче всех орёт!Вейтли пусть идёт вперёд!

Стали они спорить, кому вперёд идти. А заяц всё сидит на том же месте.